А нужно ли копать?
Как трудолюбие уничтожило плодородие
Как получилось, что наша научная система земледелия, вместе с развивающейся механизацией и химизацией, неизменно символизируя мировой прогресс и торжество науки, за какие-то сто лет, под шумок, почти полностью уничтожила — и даже не думает восстанавливать! — все плодородные почвы страны, включая знаменитые русские чернозёмы?
Между тем, природа, избежавшая «улучшения» научной мыслью, занимается созданием плодородия почв сама.
В природе почвы никогда не истощаются, хотя, растительной массы производится в десятки и сотни раз больше, чем на наших лучших полях.
И это — без всякого дополнительного труда, без привнесения вещества и энергии извне!
Кто-то нас здорово подставил, братцы!
На пахотных почвах с отчуждением большей части урожаев полевых культур источником органического вещества служат надземные и корневые остатки растений, а также вносимые в почву органические удобрения.
Растительные остатки разделяют на три группы: 1 — пожнивные остатки растений; 2 — листостебельные; 3 — корневые. Пожнивные остатки представлены стерней злаков, частями стеблей, листьев и всех других надземных частей растений, которые остаются в поле после уборки урожая. Листостебельные части растений включают корневища, столоны картофеля, корневые шейки клевера, люцерны и других трав, остатки клубней, корнеплодов, луковиц.
Корневые остатки растений представлены корнями выращиваемой культуры, сохранившимися живыми к моменту уборки, а также корнями, отмершими к моменту уборки.
Размеры корнепада, по данным Т. И. Макаровой, могут достигать у озимой пшеницы 124—480 кг/га, у овса — 330 — 620 кг/га сухого вещества. Запасы гумуса за счет корнепада и корневых выделений могут пополниться на 130—230 кг/га. Корни растения еще при их жизни активно участвуют в почвенных процессах. Разветвляясь, они контактируют с почвенными частицами и тем самым способствуют равномерному распределению органического вещества и образованию структурных агрегатов.
Если бы мы делали всё так, как надо, плодородие наших почв — конкретно на наших огородах — неизменно росло бы, и растения бы радовали мощью и урожаями.
Читая книги, мы повально, дважды в год, копаем землю.
Копаем её всю, не давая себе труда заметить, что под овощами — не больше трети, ну максимум половины участка, остальное же — трудолюбиво тяпается только для борьбы с сорняками, для перегрева, уплотнения и высушивания, чтобы больше поливать и пачкать ноги в дождливое время.
А растения, несмотря на все ухищрения, ослаблены и болеют.
Ну, что мы делаем не так, настолько не так, что трудолюбие необходимо?!
Ответы на этот вопрос были найдены, детально разработаны и успешно применялись на практике ещё в начале века (!). И, думаю, не только в России.
Агроном Иван Евгеньевич Овсинский создал беспахотную систему земледелия, с помощью которой совершенно снял проблему засух (оказывается, и эта проблема создана искусственно!) и увеличил урожаи вдесятеро.
В 20-е годы академик Василий Робертович Вильямс детально разработал «агробиологическое учение» о восстановлении плодородия почв.
Он показал, что в бесструктурной (постоянно вспахиваемой или вскапываемой) почве отсутствуют условия для усвоения растениями питания, и выяснил, что структура почвы создаётся именно корнями растений.
Павел Андреевич Костычев, ещё в конце прошлого века, создал учение о накоплении перегноя (гумуса) в почвах и показал, что он создаётся микроорганизмами из остатков корней растений, при наличии стабильной комковатой структуры.
Список авторитетов разумного земледелия можно продолжать и продолжать.
Поразительно, насколько последовательно и глубоко проигнорированы их рекомендации современной агрономической наукой, а особенно, практикой. Потому и дачи наши — в незавидном состоянии.
Но, мы можем изменить эту ситуацию!
Краткая история земледелия или почему мы копаем?
Научные убеждения, как правило, склонны к крайностям и холерическому непостоянству.
Наука, в основном, так и «развивается»: вперёд-назад, вверх-вниз, как маятник.
Мыслим в одной плоскости: если не вперёд, то, обязательно, назад.
Если неверно это, то верным кажется только противоположное.
Те, кто находит третий, верный путь, игнорируются…
Видя, что более перегнойные почвы более плодородны, учёные Европы полагали, что растения питаются перегноем (гумусом).
Но вот, в 1840 году, Либих публикует труд «Химия, применяемая в земледелии», где указывает на минеральную основу питания.
Академия наук в Геттенгене объявляет конкурс исследований. С помощью солей калия, фосфора, азота и магния растения выращены на песке, и даже в воде… Гумусная теория разгромлена, Либих торжествует.
Опыты Грандо позволяют ему заявить, что «…запас калия и фосфора в почве составляет вопрос жизни самого земледелия».
Возникает идол минерального питания. Начинается производство удобрений. Их ввозят из Чили и США.
Либих обнаруживает, что калий и фосфор преобладают в нижнем слое почвы.
Думая, что корни находятся, в основном, в верхнем слое, земледельцы начинают глубоко пахать и оборачивать пласт. Расцветает индустрия пахотных орудий…
Вскоре, однако, выясняется, что минералка часто не даёт эффекта.
Грандо начинает серьёзные исследования и создаёт органо-минеральную теорию.
Он находит, что плодородие зависит от отношения минеральных элементов к содержанию гумуса с его микробами.
Обнаруживается, что азот, серу и другие элементы могут накапливать и переводить в усвояемую форму бактерии…
Либих — пал, гумус занял свое место.
Но, куда девать развитую уже промышленность пахотных орудий? И миллиардный бизнес минеральных туков?
И земледельцы, вместо создания органической мульчи, стараются глубже запахивать навоз и смешивать с почвой.
Без воздуха навоз не разлагается годами, не идёт нитрификация (превращение азота воздуха в окисленную, нитратную форму), питание не доступно корням, и это пытаются исправить, рассыпая удобрения.
Полеводство становится дорогим удовольствием. Овсинский, Костычев, Вильямс пытаются изменить ситуацию, но тщётно…
После революции, питанием растений в России занимаются две школы: почвовед и земледел, академик В.Р. Вильямс и агрохимик, академик Д.Н. Прянишников.
Они яростно спорят.
Вильямс доказывает, что растения могут усваивать питание только в структурной, пронизанной корнями трав, насыщенной воздухом и микробами почве, и предлагает травопольную систему земледелия, восстанавливающую структуру и плодородие почв.
Агрохимики игнорируют структуру и микробов, ратуя за обильное и сбалансированное минеральное удобрение почв.
Вильямс с горечью повторяет: я не против удобрений, я только хочу кормить растения, а не почву.
Травополье так и не введено, в полной мере.
Зато, по производству туков, мы обогнали весь мир!
Результат: почвы приведены в полную негодность, сельское хозяйство, в основном, стало убыточным.
И сейчас мы, на своих огородах, продолжаем копать, рыхлить, кормить почву, игнорируя растения, а производители техники, химикатов и удобрений продолжают получать свою прибыль.
Как видите, наука и в мыслях не держала сделать растениеводство дешёвым, а урожаи стабильными.
Итак, ознакомившись с краткой историей земледелия становиться ясно, почему мы копаем.
Ответ — до обидного прост: потому, что есть те, кому это очень даже не в ущерб. Они и управляют наукой и культурой.
В нашем случае, развитие земледелия определили торговцы сельхозтехникой и удобрениями.
Они — «наши спасители» — помогали нам бороться с проблемами и обработки почв, и питания растений.
Но, хитрость — вот в чём: чтобы помогать решать проблемы, надо сначала их создать.
Они создавали свою науку и просто игнорировали достижения успешных земледельцев (Овсинского, Вильямса и др.). И их бизнес процветал. И процветает до сих пор.
Вкладки книг начала века пестрят рекламой новых орудий, удобрений и химикатов — прогресс науки и техники!
И эта наука уже была заказана, оплачена и неслась вперёд, как лавина. Мир верил, покупал, создавал мифы о благородном труде земледельца, и какая разница, что происходит в почве?
Овсинский произвёл фурор. Но, его направление не получило финансовой поддержки…
Происходит только то, что кому-то выгодно. Мы живём в обществе торговли проблемами.
В этом смысле, наш мир выглядит весьма курьёзно: постоянно кто-то создаёт проблемы, пугает остальных и предлагает помощь, и все послушно раскошеливаются.
Трудно поверить, но почти все главные проблемы созданы искусственно.
Медицине нужны болезни — и она создаёт их. Не верите?
Тогда представьте, что всех нас передали в руки врачей. Какими мы станем, здоровыми или больными?
А если нас передать в руки полиции, кем мы станем?..
Военным, чтобы жить, необходимы войны, и только поэтому они и происходят.
Психиатрам нужны безумцы, и поэтому наш мир не становится более разумным.
Прессе нужны скандалы и конфликты, и она раздувает их, как только может, а не может — выдумывает.
Давно созданы системы обучения и воспитания, делающие ребёнка с детства полноправным членом общества, но, чем тогда заниматься педагогам и напуганным родителям?
Всегда дешевле создать науку, чем потерять власть и производство.
Нас гоняют, как белок в колесе: «решение» одной проблемы создаёт другие, и мы платим, платим и платим.
«После гамбургера, мороженого и чипсов (!) не забудь Дирол-кидс!» — а также, Мезим для желудка, Галстену для печени и бальзам Биттнера, после чего, опять можно травить себя чипсами и покупать лекарства.
Млея от участия и заботы, мы уже не видим за новой «наукой» получателей прибыли. Но, главное, не замечаем, что именно мы им её создаём!
Кому-то в нашей стране было выгодно оплачивать не качество, а количество.
Не результат, а послушно отбытое время. Не достижения в здоровье, а больничные листы.
Теперь мы оплачиваем то, что из всего этого получилось. Вот и копаем свои дачи, как проклятые, и сетуем на климат и на тяжелую жизнь…
Почвенные микроорганизмы. Одни почвенные микроорганизмы разлагают внесенную в почву органику, способствуют образованию гумуса, делают доступными для растений питательные вещества, другие связывают атмосферный азот, синтезируют органические соединения, следующие переводят эти соединения в формы доступные растениям. Почвенные микроорганизмы переводят фосфор в растворимое состояние, даже разлагают минералы, и в первую очередь практически неисчерпаемые глинистые минералы, доставляя растениям всю «таблицу Менделеева». Некоторые растения неспособны нормально развиваться без определенной микрофлоры. В результате жизнедеятельности полезных почвенных микроорганизмов почва становится структурной, рассыпчатой.
Срок жизни бактерий и иных почвенных микроорганизмов может быть очень короток — от дней до нескольких часов. Если есть питание, тепло и влажно — они очень быстро размножаются, и очень быстро отмирают если «корм» закончился. Но их биомасса и продукты жизнедеятельности составляют тот самый «питательный бульон» для растений, в который входят не только простые соединения для питания растений, но и аминокислоты, витамины, ауксины, антибиотики и многие другие питальные вещества и стимуляторы роста растений.
Большинству полезных почвенных микроорганизмов наиболее благоприятна слабокислая и нейтральная реакция почвы ph 6,5-7,0 при наличии влаги, воздуха и тепла в диапазоне приблизительно 15-30°C. Для питания почвенных микроорганизмов небходима органика. Есть два пути поступления органики в почву — корневые выделения растений с послеуборочными остатками и внесение органики в почву извне, ввиде компоста, навоза, сидератов и т.п.
Рано весной в почве мало почвенных микроорганизмов. Желательно быстро восстановить их численность используя органические удобрения, настои навоза, эффективные микроорганизиы ЭМ, мульчирование почвы органикой (только после прогрева почвы).
Мощность пахотного и гумусового слоев
Мощность обрабатываемого слоя почвы, объем почвы, в котором развивается корневая система растений. Глубокий пахотный слой обеспечивает более благоприятные водно-воздушный и тепловой режимы почвы. Осадки, поливная вода быстро поглощаются почвой, аккумулируются в ней и затем потребляются растениями по мере их роста и развития. Глубокий пахотный слой — своеобразный регулятор влажности почвы как при недостатке, так и при избытке выпадающих осадков. Лучшие условия увлажнения почвы обеспечивают благоприятный питательный режим почвы, обусловленный, в свою очередь, нормально протекающими процессами разрушения — синтеза органического вещества. Установлено, что глубокий пахотный слой обеспечивает благоприятную минерализацию органического вещества при одновременной эффективной его гумификации и при благоприятном качественном состоянии.
При обработке почвы на 20—22 см в подпахотном слое нельзя обнаружить такие агрономически ценные группы микроорганизмов, как нитрификаторы, целлюлозоразрушители (Н. В. Мешков и Р. Н. Ходакова). При обработке почвы на 30—40 см эти микроорганизмы широко представлены в почве. Общее количество микроорганизмов в почве и продуцирование почвой СО2 при глубокой обработке возрастало в 1,5—2 раза. Другой показатель производительности почвенных микроорганизмов — превращение азотистых соединений. В глубоком пахотном слое количество нитрифицирующих микроорганизмов, а также почвенной фауны значительно больше. В глубоком пахотном слое увеличивается содержание подвижных форм фосфора и калия.
